В старину на Руси, накануне Рождества Христова, в Cочельник,
повсеместно ходили по домам христославы, по-другому – славильщики.
Радостно, с песнями и стихами, они славили рождение Спасителя. Нередко
среди участников были и те, кто показывал вертеп. Что же такое вертеп и
как он попал в Россию?
Для того чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно обратиться к
церковным зрелищам – мистериям, которые устраивались в средневековой
Европе.
Из истории Западной церкви известен тот факт, что 25 декабря 360 года
римский епископ Либерий, посвящая в монахини сестру Марцеллу, обратился к
ней со словами: «Ты видишь, сколько собралось народа в день праздника
Рождения твоего Христа». Отсюда видно, что именно в этот день уже в IV
веке празднование Рождества Христова было признано на Западе как
церковное установление.
Этот праздник совпадал с языческими празднествами, которые
проводились ранее у греков, римлян и варварских народов Западной Европы.
Церковь боролась против языческих обрядов, которые в те времена
соблюдались наряду с новыми, христианскими. Для обращения народных
обрядов в христианское празднество Церковь увеличила и время
богослужений в эти дни, и торжественность их проведения.
Накануне праздника храмы, роскошно украшенные и освещенные тысячами
свечей, были переполнены молящимися. Вся ночь проходила в совершении
разных служб, при участии хора певчих и всех прихожан.
С XI века в Западной церкви становится известен обряд-мистерия
«Поклонение пастырей». Нужно сказать, что слово «мистерия» указывает на
таинство и, следовательно, на связь с богослужением.
Итак, на мраморном столике, возвышавшемся над главным престолом,
устраивались ясли, в которых находилась статуя или изображение Девы
Марии. Пять старших священников-каноников в церковном облачении с
амиктами (льняными платками) на голове и с жезлами в руках представляли
собой вифлеемских пастырей у входа в алтарь. К ним подходил мальчик из
хора, изображавший ангела, и возвещал пастырям рождение Спасителя,
произнося евангельские строки.
Пастыри проходили в алтарь, а в это время дети-певчие, стоявшие в
разных местах храма, представляли небесное ангельское воинство и пели:
«Слава в вышних Богу…» Затем пастыри направлялись к яслям с пением
гимнов в стихах.
Здесь их ожидали два каноника, условно представлявшие двух женщин,
находившихся при Святой Деве. Они спрашивали: «Кого ищете в яслях,
пастыри?» – «Мы ищем, – отвечали пастыри, – Спасителя Христа». Женщины
(каноники) отдергивали завесу, которая скрывала статую Младенца Иисуса.
Указывая на нее, они говорили: «Вот он – этот Младенец со своей
Матерью».
Тогда пастыри преклонялись перед Ним и приветствовали Деву Марию
гимном: «Будь благословенна, Царица Неба», а потом торжественной
процессией возвращались в алтарь. При этом они пели: «Аллилуйя,
аллилуйя! Воспойте же Его пришествие!» Затем следовал возглас
священника, которым начиналась обедня.
Вот эта древняя мистерия и называлась «Вертепным действом». Как
«вертеп» она была известна в Западной Украине, куда перешла из Польши,
которая, в свою очередь, получила ее из Германии. В мюнхенской рукописи
XIII века есть описание рождественского действа, исполнявшегося
монахами.
Автор этой мистерии был, несомненно, лицом церковным – монахом и,
может быть, одним из преподавателей в монастырской школе. Воспитанники
таких школ обычно принимали участие в представлении мистерий, и не
случайно, что эта рукопись была написана в Мюнхене, ведь «монах»
по-немецки – «мюнх», и город рос когда-то вокруг монастырских стен…
Интересно, что Византия в этом отношении опередила Запад: здесь
мистерии появились уже в V–VI веках, а в X–XI веках в церкви Святой
Софии в Константинополе и других городах торжественно устраивались
драматические представления.
Кукольные рождественские мистерии были известны в Европе с XVI века, и
на протяжении веков формировались ее многочисленные разновидности: это
касалось и архитектуры сцены, и текста представления. В Польше такие
представления назывались «шопками», на Украине – «вертепами», в
Белоруссии – «батлейками».
Вертеп как кукольный театр представлял собой переносной ящик из тонких
досок или картона. Внешне он напоминал домик, который состоял из одного
или двух этажей. Чаще всего встречались двухэтажные вертепы.
В верхней части игрались драмы религиозного содержания, в нижней –
интермедии, комические бытовые сценки. Это определяло и оформление
частей вертепа. Верхняя часть («небо») обычно оклеивалась изнутри
голубой бумагой, на задней ее стене были нарисованы сцены Рождества; или
же сбоку устраивались макет пещеры либо хлева с яслями и неподвижные
фигуры Марии, Иосифа, Богомладенца Христа и домашних животных.
Нижняя часть – «земля» или «дворец» – оклеивалась яркой цветной бумагой
или фольгой, посредине на небольшом возвышении устраивался «трон», на
котором находилась кукла, изображающая царя Ирода. В дне ящика и в
полочке, разделявшей ящик на две части, были прорези, по которым
кукловод передвигал стержни с прикрепленными к ним неподвижно куклами –
персонажами драм. Передвигать стержни с куклами можно было вдоль ящика,
куклы могли поворачиваться во все стороны. Справа и слева каждой части
были прорезаны «двери»: из одной куклы появлялись, в другой исчезали.
Кукол обычно вырезали из дерева, изредка лепили из глины, красили и
наряжали в матерчатую или бумажную одежду и закрепляли на металлических
или деревянных стержнях. Если в «шопках», «вертепах», «батлейках»
использовались куклы на палке, то в бельгийских театрах применялись
тяжелые марионетки на проволоке длиной до одного метра, а в
провансальских вертепах куклы были наполовину механизированными: каждая
из них имела собственный механизм, приводящий в движение конечности, а
для движения в пространстве была необходима помощь аниматора.
В Центральной и Западной Европе были популярны мистерии стационарные –
непереносные. Их показывали на сцене, унаследованной от барочного
театра. Такая сцена имела просцениум, в глубине – задник-перспективу,
иногда по бокам кулисы. А вот постоянные чешские и итальянские вертепы
строились под крышей, но как бы в открытом пространстве, то есть в
пространстве, не ограниченном сценической рамой. Сцена такой мистерии
поднималась кверху несколькими планами, причем куклы могли действовать
на каждом этаже.
Представление состояло из мистериальной драмы «Царь Ирод» и из
бытовых сцен. Исследователь народного театра Н.Н. Виноградов в своей
работе «Народная драма. История русской литературы» так описывал
вертепное представление в России:
«Действие открывается благовестием о рождении Христа. Новорожденному
идут поклониться и принести дары пастыри и три царя (волхвы – мудрецы
Востока). Затем в нижнем ярусе происходит торжественный выход царя
Ирода, который призывает воинов и велит им избить (убить) младенцев
"сущих первенцев”. Воины уходят и возвращаются обратно, ведя с собою к
Ироду Рахиль, которая не дает на смерть своего ребенка. Она со слезами,
на коленях умоляет Ирода пощадить своего младенца, но царь неумолим и
приказывает поднять малютку на копье. Рахиль с рыданиями мечется по
сцене, проклиная Ирода. Воин выгоняет ее вон. Оставшись один, Ирод
начинает помышлять о смерти и, желая избежать ее, окружает себя
караулом. Раздается песнь, возвещающая приближение страшной гостьи,
слышится страшный треск – и на сцене вырастает зловещий скелет с косою
на плече – Смерть. Стража в ужасе бежит, а трепещущий Ирод начинает
умолять о пощаде. Смерть вызывает к себе на помощь черта, являющегося с
криком "гу-гу-гу!”. Узнав в чем дело, он велит сестре поднять косу и
убить Ирода, которого затем и тащат в ад со словами:
О, проклятый Ироде,
за твоя превеликия злости
Поберу тя в преисподнюю бездну
и с кости.
Этим заканчивается первая серьезная часть вертепной драмы. Вторая
часть состоит из неодинакового в различных местах количества сцен и
диалогов, представляющих самостоятельную обработку сюжетов из народной
жизни. Сцены эти часто совершенно не связаны одна с другою и могут
следовать в произвольном порядке. Все действие в этих сценах заключается
почти исключительно в том, что типы различных национальностей, полов и
профессий дерутся или пляшут».
Постепенно первая часть представления сокращалась, а вторая, наоборот,
расширялась. Действующими лицами сценок с бытовым содержанием были
мужик, барин, франт, «новомодные барыни», солдат, священник,
еврей-шинкарь, цыган и другие персонажи.
Когда вертепная драма разыгрывалась не только куклами, но и живыми любителями, тогда она носила название «живой вертеп».
Со временем вертепщики, то есть кукольники, становились
профессиональными бродячими исполнителями. Обычно кукловод был
владельцем и вертепа, и кукол. Во время представлений он, стоя за
ящиком, приводил в движение кукол, водя их по прорезям в полу ярусов
вертепного домика. При этом вертепщик произносил текст драмы, изменяя
тембр голоса и интонации речи, чем создавал иллюзию, что представление
играется несколькими актерами. Он помнил текст наизусть и мог его
изменять в зависимости от условий выступления.
На Руси вертепный ящик часто напоминал не пещерку, а часовенку,
олицетворяющую Церковь Христову. При хождении с таким вертепом дети
распевали духовные песни или все вместе пели рождественский ирмос.
Бывало, что вертепы никто не носил, а ставили их в середине храма,
убирали цветами и хвойными ветками, внутрь ставили икону Рождества
Христова. Очень радовались прихожане такому праздничному чуду.
И в наши дни эта традиция не забыта в церкви: во все дни Святок, до
праздника Богоявления Христова, любой может зайти в храм и поклониться
Богомладенцу Христу. Источник журнал "Виноград".
|